Контакт? Есть контакт?

Подробности

Дата: 24.08.2016 05:51

Сколько раз мы говорим детям, что любим их? Что мы на самом деле знаем о наших детях? Когда нужно вывести ребенка из храма? Каким должно быть общение ребенка с Богом? Что делать, если ребенок увлекся субкультурой? Какая святая — покровительница родителей?

Протодиакон Иоанн Диденко, человек посвятивший себя не только служению Богу, но и воспитанию людей «трудного возраста» - подростков, за плечами которого многолетний опыт организации воспитательных и учебных мероприятий для детей и подростков, на страницах нашего журнала щедро делится своим опытом педагога-психолога, своими открытиями и воспоминаниями.

– Отец Иоанн, вы давно работаете с детьми, расскажите о Вашем опыте работы с молодежью и почему избрали такой путь.

– У меня нет младших братьев и сестер, но когда я учился в старших классах, меня пригласили заменить преподавателя в младший класс, и детям настолько понравилось наше общение, что потом они меня часто вызывали к себе, и я понял, что мне нравится работать и общаться с теми, кто младше меня. Потом, уже учась в семинарии, я (признаюсь) сбегал с первой пары и ходил в школу, куда меня пригласили рассказывать о катехизисе и основах православной веры сначала в младших классах, а потом и в старших, до десятого. Таким образом, я пообщался с учениками всей школы. Многие затем приходили в храм, а девушки из старших классов вышли замуж за моих друзей.

Двадцать лет назад, когда я был уже диаконом, произошел случай, который многое изменил в моей жизни. Приход наш был общинного типа, приходили молодые семьи, много детей, подростков. В один прекрасный день настоятель попросил подростков, которые стояли на клиросе и баловались, покинуть храм. Они ушли, и меня это очень поразило. Я вышел за ними и попросил не расходиться. После литургии мы поговорили и решили регулярно встречаться и общаться в неформальной обстановке, помимо воскресной школы, потому что подросткам там было уже не очень интересно. Мы шли в лес, разводили костры, разговаривали на самые различные темы, потом решили пойти в поход.

Сам я на тот момент в походе ни разу не был, надо было пригласить людей, которые в этом разбирались. Нашли и сходили в первый поход. И я почувствовал, что поход — это такая атмосфера, в которой человек раскрывается: будучи в некомфортной ситуации, он становится таким, какой есть. Если у него внутри есть стержень, то он его проявляет, а если он внутри расхлябаный, то это сразу видно. В походе можно не только «диагностировать», но еще и корректировать и поведение, и даже характер ребенка, подростка. С тех пор походы и лагеря стали неотъемлемой частью нашей с детьми жизни.

Мы делали минимум 5-7 различных мероприятий в год, не говоря о том, что каждое воскресенье после службы мы шли в лес. С пятницы на субботу мы обычно оставались в лесу на ночь в палатках, играли в ночные игры и «Зарницы», а потом это переросло в большую организацию, которая в лучшие времена насчитывала более пятисот человек. Представьте себе: выехать со всей Украины на море, где в палатках жили триста двадцать человек! И все это делается руками не взрослых и опытных людей, хотя они тоже есть, а молодежи.

- Случается, что в какой-то момент подростку становится в храме скучно, и впоследствии он может вообще уйти из Церкви. Почему ему становится скучно? Кто виноват и что делать?

– В свое время меня поразили слова Патриарха Алексия II, сказавшего, что задача родителей — вывести ребенка из храма до той минуты, когда ему надоест там быть. Я сам из священнической семьи, мой дядя — монах, служил в Троице-Сергиевой лавре и других монастырях, и меня с самых малых лет возили к нему.

Помню, когда мне было 8-10 лет мы с бабушкой приехали на Рождество в Троице-Сергиеву лавру и пошли на ночную службу. Мне, мальчишке, было не совсем интересно, а служба была долгой, и я говорил: «Бабушка, можно я выйду?». Она отвечала: «Хорошо, выйди. – (Представьте: выпустить ребенка ночью на улицу одного.) — Только ты погуляй и приходи минут через 10- 15». Когда шли важные части службы, она просила меня постоять. Прошло более тридцати лет, и я вспоминаю этот поступок бабушки как очень мудрый, потому что она не просто привила любовь к богослужению, а в критический момент моей «мальчиковой» жизни, — когда не все было понятно или еще душевно не раскрылось, — она не совершила насилия над моей душой, и, соответственно, у меня не случилось отвержения, отторжения.

К сожалению, большинство православных родителей проявляют насилие над ребенком, заставляя молится, идти в храм, воскресную школу. Хорошо помню, как в детстве, когда надо было в воскресенье рано вставать (в другие дни я хорошо вставал, а именно в этот день мне было трудно), мама говорила: «Ну, я иду в храм. Не хочешь — я сама пошла». Она уходила из дома, но, как только закрывалась входная дверь, сон сразу же улетучивался и я начинал заниматься чем-то не очень хорошим. Тогда я понял, что это не просто лень, а какое-то искушение. Однажды мама пришла со святой водой, хорошенько покропила мне лицо, и весь мой максимализм просто смыла. Я пошел в храм, и запомнил свои прекрасные чувства после службы. Какая бы ни была погода, и что бы ни случилось, после посещения храма на душе всегда удивительные ощущения. И это очень помогало: я знал, что пойду в храм, и мне будет хорошо.

– У детей часто бывает ощущение какой-то необъяснимой радости после службы, надо чтобы радость эта не уходила. Как родителям постепенно и нетравматично приводить детей в храм? Особенно, когда любую просьбу пойти в церковь ребенок, а особенно подросток, воспринимает в штыки?

– Дело это сугубо индивидуальное, потому что у детей разные характеры и темпераменты. Один — очень спокойный, ему хорошо в храме, он может стоять и никуда не ходить. А другой настолько темпераментный, что будет переминаться с ноги на ногу, все время пытаясь выскочить на улицу.

Следующая причина — разный контакт между родителями и детьми. Не каждый ребенок уважает родителей, большинство детей просто боятся, и в этом проблема. Поэтому, когда родители затрагивают такую тему, как Бог и Церковь, им нужно находиться в душевно спокойном состоянии, чтобы это назидание не было насильным, чтобы ребенок сам хотел слушать.

Один из старцев сказал: «Я разговариваю с людьми только тогда, когда они меня спрашивают. Когда меня не спрашивают, я ничего не рассказываю». Думаю, родителям надо делать то же самое: прежде чем сказать ребенку что-то сокровенное, важно наладить с ним контакт. Надо, чтобы ребенок сам захотел спросить то, чего не понимает. Для этого у него должен быть пример родительского духовного равновесия, спокойствия и рассудительности.

У моей знакомой мама имела хорошую привычку вставать ночью и класть поклоны о своем ребенке. Однажды ночью она услышала сзади какой-то шорох, оказалось, что это ее сын, который спросонья тоже делает поклоны. Она умилилась, ничего не сказала, а когда сделала последний поклон, увидела, что ее сыночек уперся лбом в пол, да так и заснул.

Основа воспитания — собственный пример. Ребенок не слышит то, что ему говорят, а смотрит, как родители делают. Если мы говорим одно, а делаем другое, то в голове у ребенка возникает несоответствие слов и дел, отсюда проистекают несуразицы и атеизм. Кстати, самые большие атеисты были детьми священнослужителей.

– Родители часто требуют от ребенка подчинения, но могут ли они, видя, что это не работает, переучить самих себя, чтобы их ребенок стал достойным христианином?

– Надо начинать с себя и в то же время давать ребенку развиваться не только в духовном плане, но и в душевном, и телесном. Родительская задача — гармонично развивать его во всех направлениях. Чтобы сидение перед компьютером или каким-то гаджетом не занимало всего времени ребенка. Надо поощрять физические упражнения, читать с ним, ходить по музеям, слушать вместе музыку и обсуждать все это, делится впечатлениями.

Есть ли у родителей каждодневное общение и откровенно ли оно? Рассказывает ли ребенок, что у него произошло за день?

С другой стороны, родитель должен показывать пример — рассказывать о своем дне ребенку и всей семье. Прекрасно, когда вся семья собирается за столом и беседует, делясь своими переживаниями.

Когда ребенок говорит: «Подрались Маша с Дашей, а я рядом стоял и смотрел», родитель делает большую ошибку, если говорит: «Так почему же ты не вступился? Ты должен был их разнять, ведь могло закончиться очень плохо». Ребенку дана негативная оценка. Вряд ли он захочет делится в следующий раз, поскольку его доверие просто перечеркнули. Надо уметь не только слышать своего ребенка, а еще и услышать его, не давая оценок, высказать свое мнение, только если ребенок сам спросит. Лучше сказать: «Если бы я был в такой ситуации, то поступил бы таким образом...», — не навязать свое видение, а поделиться внутренними переживаниями.

– Ребенка отдают воскресную школу в раннем возрасте, и когда он ее оканчивает, то иногда уходит не только из школы, но и из храма. Какой должна быть воскресная школа, как она должна влиять на своих воспитанников, чтобы они оставались в храме и гармонично развивались в Церкви Божией?

– Сейчас, слава Богу, есть выбор воскресных школ, они существуют при многих храмах и там преподают интересные люди. Но нельзя полагаться только на воскресную школу, потому что, как говорил мой незабвенный ректор Киевской духовной академии, сумма знаний о Христе должна сочетаться с образом жизни о Христе. И если воскресная школа дает только сумму знаний о Христе, этого мало. Надо показать, что такое жить во Христе, а для этого требуется, чтобы ребенок не только слушал правильные речи преподавателя или священнослужителя, но мог на опыте пережить какие-то моменты. Я за то, чтобы обучение было интерактивным, чтобы ребенок участвовал в обучении. Маленькие дети могут что-то рисовать или во что- то играть. В нашей воскресной школе преподаватели сделали ковчег, раздали детям игрушечных зверей, и они сажали их туда; им было так интересно, что, уверен, Ноев ковчег они запомнили на всю жизнь.

Подобные игры существуют для каждого возраста, и в воскресной школе должны быть такие игры и упражнения, в которых ребенок сам моделирует ситуацию. Соответственно, преподаватель может посмотреть, как ребенок реагирует. Я провожу это регулярно, и у нас состоялась не просто активная воскресная школа, но и большая организация, где много детей, которые еженедельно общаются между собой. Мы ходим в походы, устраиваем лагеря, делаем много хороших, добрых дел, дети нашли себе друзей, прошло время, и у нас уже создались семейные пары. Мы повенчали две пары, и у них уже дети. Когда люди на практике посмотрели, кто чего стоит, кто как ведет себя в некомфортной ситуации, у них возникают симпатии, привязанности, дружеские отношения.

В воскресных школах должно быть много практических занятий. Во всех древних цивилизациях — персидской, египетской, греческой — детей царей и императоров обучали самые выдающиеся учителя и ученые, и обучали в игровой форме, что засвидетельствовано документально. Уже в те времена люди понимали, что это самая правильная форма обучения. Пример преподавателя, как и священнослужителя, приходящего в воскресную школу, — один из самых ярких и важных. Дети не должны бояться черной рясы, а, наоборот, должны радоваться, когда идет батюшка, и бежать к нему.

Посещая одну воскресную школу (не скажу какую), я стоял в рясе у двери, из которой выходили дети. Вышло человек девяносто. Как Вы думаете, сколько человек со мной поздоровались?

– Все девяносто?

– Два человека... Еще десять мне улыбнулись и посмотрели в глаза. Но все остальные, получается, не имеют элементарного навыка вежливости. О какой духовной жизни можно говорить, если они еще не воспитаны душевно? Если не имеют навыка обычного общения и проявления уважения не ко мне лично, но хотя бы к сану. Как шутим мы, работающие с детьми: чем отличается православный ребенок от неправославного? Он отличается вероисповеданием своих родителей, больше ничем.

– Опыт вашей молодежной организации показывает, что можно решить проблему ухода детей из Церкви…

– Такие организации можно создавать при каждом храме, потому что храм — это громаднейший потенциал: и молитва, и священнослужители, и миряне, которые могут помочь. Но самое главное — человек, за которым пойдут и родители, и дети. Человек, который своими поступками и делами заслуживает доверия и уважения.
Однажды, когда мы сидели у костра, я спросил у православных детей: «Скажите, пожалуйста, если выразить в процентном отношение, то на сколько вы рассказываете родителям о том, что происходит в вашей жизни?». Все дети согласились, что рассказывают родителям не больше пяти процентов. Только одна «очень правильная» девочка сказала: «Ну, я, наверное, на восемь процентов рассказываю». Наши православные родители знают пять процентов из жизни своих детей — и это еще активных православных детей.

Почему? Потому что потерян контакт. Если у родителей это не получается, то надо искать таких людей, с которыми бы их дети наладили контакт. Это может быть взрослый человек, священнослужитель или кто-то активный, работающий при храме, кто может достучаться до сердец детей. У меня был случай, когда православная девочка ушла из дома от православных родителей, но позвонила мне и сказала: «Отец Иоанн, я ушла из дома». Слава Богу, у нее хоть к кому-то было доверие, и мы успокоили родителей, сгладили эту ситуацию.

На Западе есть целое движение, когда в интернаты или детские дома приходят взрослые люди, прошедшие курс обучения, и становятся старшими друзьями детей. Когда ребенок такому человеку может доверять свои потаенные мысли, и который, в свою очередь, может рассказать и показать, как правильно поступать в жизни. Если старшего друга не будет, всю информацию ребенок получит у своих сверстников, когда играет во дворе, «чатится» в компьютере. Для родителей очень важно не просто запретить и не просто контролировать (а это обязательно нужно), но дать ребенку прививку, чтобы, столкнувшись с чем-то неправильным, он сумел бы понять и не сделать этого.

Однажды, стоя на переходе, когда горел красный свет, я заметил, что люди, увидев, что машин нет, стали переходить дорогу. Был там отец с девятилетним сыном, который также сделал шаг на проезжую часть, на что папа сказал:

– Сынок, ты куда?

– Так все ж идут...

– А я думал, что ты личность и поступаешь правильно.

Ребенок вернулся и сказал:
– Папа, прости.

Вот отношение к сыну: отец его не отругал, не шлепнул, а остановил своим недоумением и, проявив к нему уважение, сказал: «Я-то думал, что ты личность». И ребенок, не теряя контакта с отцом, тут же исправился и извинился перед ним.

В этой маленькой ситуации — пример правильных отношений между родителями и детьми, отношений во взаимоуважении, доверии и искренности.

Беседовал Михаил Проходцев,
записала Юлия Подзолова

Приобрести православный журнал для семьи «Фамилия»

Подписаться на православный семейный журнал «Фамилия»

• < Назад
• Вперёд >