Тимур Щукин о "Книге об отцовстве": отцы, сыновья и... братья

Подробности

Дата: 08.03.2016 05:10

«Если книга заставляет думать о том, что в ней не написано, это самая полезная книга». Тимур Щукин, выпускающий редактор журнала Санкт-Петербурской митрополии «Вода живая», — о своей нелюбви к практической психологии и актуальным писательским стратегиям, а также о том, когда vox populi становится vox Dei.

Если бы в книге протоиерея Андрея Лоргуса просто рассказывалось о том, что нужно делать, чтобы быть хорошим отцом, давались жизненно важные советы, инструкции «в такой ситуации поступай так-то», «если сын сделает то-то, скажи ему ласковое слово, а если то-то, всыпь ему ремня», я бы такую книгу в руки бы не взял. Терпеть не могу практическую психологию и книги по педагогике.

«Книга об отцовстве» говорит о смыслах, но и о смыслах можно говорить по-разному. Нахлобучить читателя догматикой, агитировать, быть запанибрата и травить нравоучительные анекдоты — вот актуальные писательские стратегии. А можно избавляться от груза собственного опыта.

Что это значит? Это значит передавать собеседнику то, что считаешь самым важным, то, чему ты позволил сохраниться в своей душе: это могут быть и глубокие мысли, и наблюдения, и интересные случаи, и прочитанные книги, и люди, которых ты встречал. Если ты просто об этом рассказываешь, получается интересно. Получается разговор по существу. Такой разговор (и, возможно, только такой) провоцирует читателя на интеллектуальный поступок, заставляет додумать, дочувствовать за автором то, что не додумал, не дочувствовал он сам.

Главная мысль книги — незаменимость отцовства. То, что мы в жизни делаем, — от религии до интимных отношений, от науки до разговоров с соседями, — получается у нас хорошо или плохо в зависимости от того, насколько хорошими отцами были наши отцы. А мы —хорошими сыновьями. Мысль эта подтверждается десятками примеров, рассуждений, зарисовок, личным опытом. И меня эта мысль завела дальше.

Если отцовство так важно, если без него все рассыпается, значит, тем более важна та среда, в которой это отцовство сформировано. Человек — продукт воспитания, но тот, кто воспитывает, сам когда-то был ребенком и точно так же живым сосудом в руках горшечника был вылеплен своими родителями. Линию «преемственности поколений» можно чертить до бесконечности, но важна не только она, но и социальная фигура, существующая здесь и сейчас, частью которой всегда оказывается и эта линия, и человеческие точки.

Для человека важен отец и уходящая в бесконечность вереница «отцов», каждый из которых отзывается в его словах и поступках. Но важны для него и «братья», разделяющие те ценности, которые доносит отец сыну, верящие в схожие вещи, любящие примерно то же самое и будущее строящие по похожему сценарию. Эти кости-структуры линий преемственности и линий современного родства зарастают плотью: биологические особенности и среда обитания, бытовая культура и предрассудки, политика и экономика, язык и искусство — из всего этого состоит общественный макрочеловек, — народ.

Отец Андрей постоянно повторяет, что без отца человеку жить невозможно, что безотцовщина чревата нравственной, интеллектуальной, душевной неполноценностью. Но и без причастности к народу, к тому, что этот народ считает хорошим и правильным, к тому, во что он верит и что любит, человек сходит с ума и превращается в существо бессмысленное и в каком-то смысле бесчувственное. Даже если он умен и образован, он не понимает, с помощью чего и ради чего он выражает свои мысли. Даже если он от рождения чувствителен, у него нет последовательной стратегии для выражения этих чувств.

«Без причастности к народу человек превращается в существо бессмысленное и в каком-то смысле бесчувственное»

Если есть что-то правдивое в пропагандистском образе «совка», так это то, что человек, которого специально отрезают от национальных корней, начинает мыслить и поступать, ориентируясь на культурные суррогаты, на то, чего никогда не было, на то, что не может дать интеллектуального, духовного потомства, что не может дать традицию. Впрочем, «совок» — это всего лишь одна из форм демонтированного национального сознания.

«Vox populi — vox Dei» (лат. «голос народа — голос Бога») — смысл этого римского афоризма важно понять правильно. Бог говорит с нами голосом нашего народа, но это не значит, во-первых, что мы правильно понимаем сказанное Богом через народ, и, во-вторых, не все, что нам кажется голосом народа, таковым является. Поэтому нужно не только слушать свой народ, свою культуру, свой язык, но и находиться с ним в постоянном общении, обмениваясь вопросительными и утвердительными репликами. Так, как ребенок общается со своим отцом.

Собственно для того и нужен отец — как живое, личное выражение «народной воли», в которой, если интеллектуально, душевно, молитвенно трудиться, можно услышать Творца. Апостол говорит: «Невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим. 1, 20), но главным творением Божества является человек, а для познания человека, и через него Бога, нам даровано быть сыновьями наших отцов и нашего народа.

Приобрести «Книга об отцовстве». Автор протоиерей Андрей Лоргус

• < Назад
• Вперёд >