Свадьба в Турнгалле

Подробности

Дата: 16.04.2017 10:01

Не секрет, что сильным деревом, приносящим добрый плод, может быть дерево со здоровыми корнями. И наоборот, если корень не получает достаточно питания и ухода, дерево становится слабым и со временем может погибнуть. Мы не в силах выбирать семью, в которой нам суждено родиться, так же, как не в силах изменить наших предков...

Но мы можем исследовать историю своего рода, чтобы увидев слабые стороны, не повторить ошибок, а сильные стороны и достижения передать далее по наследству. Наша рубрика «Дневник памяти» о том, как можно, глядя назад, делать свою жизнь более наполненной и плодородной, укреплять свои
корни, обогащая, таким образом, себя и будущие поколения

Раннее осеннее утро. Еще темно и моросит дождь. Мы двигаемся строем на фабрику «Haenel». Идти надо километра два. Стук наших деревянных башмаков слышен далеко, над нами раздается постоянный окрик полицейских «los! los!». Идем по три человека. Наша тройка постоянная: Ольга Жук, Ксения Ханчич и я. Меня они называют буксиром, а себя — баржами. Я худенькая и меньше их ростом, без деревянных башмаков мне идти легче. Я иду посредине и тяну их за собой.

Это было, когда мы жили во втором Зуле. Спали мы рядом — Ксеня и Оля на верхних кроватях, а я и Ксеня-маленькая внизу. Потом Фридрих, хозяин лагеря Турнгалле, забрал Ольгу к себе. Через некоторое время мы с Ксеней тоже перешли жить в этот лагерь, в барак ¹ 6. Ксеня работала в столовой, а я осталась на фабрике.

Этот лагерь был недалеко от фабрики. Теперь нам легче стало жить. Ксеня и Ольга, которым всегда не хватало еды, были более-менее обеспечены. Они могли и меня подкармливать. Ольга заранее наливала в мою кастрюльку баланды погуще, а там и лишнюю картошку положит.

Картошку нам варили в мундирах. Ксеня даже поправилась и стала очень красивой девушкой. У Ксени только бабушка осталась в Киеве, других не родных было. Ее большие карие глаза всегда удивленно распахнуты, а на устах застенчивая улыбка. Выше среднего роста, она своей статной фигурой привлекала взгляды мужской половины населения Турнгалле. Здесь были французы, бельгийцы, голландцы, чехи, хорваты, западные украинцы. Все иностранцы жили свободно, только нас охраняли полицейские и для отличия мы обязаны были носить пришитые с правой стороны к лацкану одежды квадратики с надписью «ost». В лагере Турнгалле мы, как и все, пользовались относительной свободой.

Фридрих был очень добрым человеком и говорил нам: «Ходите свободно, только не попадайтесь». И мы старались не отличаться от других жителей лагеря, прикалывая «ost» под отвороты пальто или пиджаков.

Ксеня выглядела настоящей русской красавицей. Дмитрий, парень из западной Украины, с которым она подружилась, был ей под стать. Он был верующим и у него были серьезные намерения по отношению к Ксении. Выбрав ее себе в жены, он хотел непременно обвенчаться. Так и состоялась русско-украинская свадьба в Турнгалле во время войны. И вот, в Тюрингии, в разгар войны, в центре нацистской Германии, мы стали свидетелями свадьбы двух разных по национальности, но единых в стремлении к мирной жизни людей. У многих девушек и женщин из Украины были привезенные с собой вышитые полотенца,
иконки, они знали древние традиции и песни.

Нашли священника. В бараке, что стоял посреди лагеря и был предназначен для столовой, создали своеобразный алтарь, украсив его иконами, вышитыми полотенцами и цветами. Свадьба состоялась весной 1944 года. Весь лагерь участвовал в ней. Церемония венчания была доступна для всех, зрителей, как иностранных, так и немецких было много. Мы, участники этой церемонии, старались придать ей как можно больше торжественности и украинского колорита. В мужском бараке готовили жениха, а в женском, со свадебными песнями и слезами, готовили невесту. И вот Ксения в окружении девушек и женщин в свадебном наряде вышла из барака ¹ 7. Во дворе собралось много народа разных национальностей. В воскресенье никто не работал, а день выдался ясный и солнечный. Из барака ¹ 2 вышел Дмитрий в окружении своих товарищей. Было так торжественно и трогательно, что многие не могли удержать слезы.

Особенно те, которые жили в семейных бараках и стояли с детьми на руках. Они вспоминали свои свадьбы в родном краю среди родных и подруг — все это было не так давно.

Молодые подошли к «алтарю», их встретил пожилой священник в скромном облачении. Со священником пришли пожилые женщины, которые пели молитвы. Начался обряд венчания.

Дружки держали веночки из цветов над головами жениха и невесты. Молодые обменялись кольцами и священник обвел их три раза вокруг алтаря под пение молитв и благословил на совместную жизнь. Все поздравляли молодоженов, дарили цветы и желали всего наилучшего. Главным пожеланием было, чтобы поскорее закончилась война и чтобы поскорее вернуться на Родину. Для самых близких устроили угощение. Фридрих был посаженным отцом, а посаженой матерью была одна из пожилых женщин нашего барака. Во дворе еще долго не расходились жители Турнгалле и соседи-немцы. Все были тронуты таким торжеством, как будто мир наступил прежде окончания войны.

Комнату им предоставили в том крыле дома, где жили иностранные рабочие, но работали они на своих прежних местах до окончания войны. Когда война закончилась, мы распростились с Ксеней.
Дмитрий увез ее к себе домой, а нам они оставили свою фотографию на память.

День Пасхи 1943 года

Солнце уже взошло, но было холодно, так как Пасха в этом году была ранняя, а весна опаздывала. Воскресение — день отдыха, но в это утро почти никто уже не спал. Девушки из деревень принарядились, и в чистых белых платочках уселись вокруг общего стола, стоявшего в центральном проходе. Сидели грустные, вспоминая свой дом, родных и близких. У многих любимые ушли на войну. Как они там? Живы ли? Некоторые из молодых женщин были уже вдовами. Этот светлый праздник на чужбине и в неволе не мог никого порадовать.

Но память о празднике сохранилась. Хотя как ни старались при советской власти упразднить традиции
и приучить людей к новому способу жизни, как ни преследовали, веру в Бога искоренить не удалось. В
деревнях еще крепко жили вековые традиции отцов и дедов. Многие молились, чтобы Господь сохранил родных и близких, которые попали в горнило войны, да и их самих сохранил. Без веры в Бога было бы еще труднее пережить эту войну и насилие.

Когда все собрались, одна из женщин встала, за ней поднялись все остальные. В зале прозвучала мо-литва «Отче наш», затем, по обычаю, она поздравила всех с Праздником: «Христос Воскрес!». Ей ответили почти в один голос: «Воистину Воскрес!». И так три раза.

Перед этим днем Ольге удалось купить две больших головки капусты. Она порезала ее, как режут обычно паску, и поставила на стол. Потянулись за ней со слезами на глазах и, все же, хоть и страдальческой, но улыбкой. И захрустели под молодыми зубами сочные листья.

Обедать в воскресенье мы ходили в Турнгалле.

Построились по трое и в сопровождении полицейского празднично одетые работницы из Украины шли не спеша и торжественно. У каждой был пришит знак: на голубом фоне три белых буквы «ost».

Когда подошли к лагерю Турнгалле, остановились, как обычно, у входа. Нас окружили жители этого
лагеря. Здесь были и иностранцы, и наши русские, и украинцы с западной Украины. В одном из бараков
жили молодые семьи с маленькими детьми. Нас не пускали до тех пор, пока не приготовили обед. Когда было все готово, мы проходили и занимали свои постоянные места. Потом каждый подходил и получал обед. В этот день Фридрих распорядился, чтобы приготовили праздничный обед. В кастрюльки налили густой суп, картофель, как всегда, в мундирах, но подливка мясная, с маленьким кусочком мяса. Один раз в день получали 200 граммов хлеба. После обеда мы снова строем шли в лагерь «Зуль 2».

Немного о жителях этого лагеря.

Запомнились девушки-подружки — Саша Горшкова и Таня — совершенно противоположные по характеру. У Саши мальчишеское лицо и повадки, а Таня — небольшого роста, кругленькая и миловидная. Саша была похожа на еврейку и, чтобы оградить себя от неприятностей, носила золотой крестик. Она хорошо говорила по-немецки.

Как только мы познакомились, призналась, что долго здесь не останется и действительно вскоре исчезла. О дальнейшей ее судьбе мы больше ничего не узнали.

Таня же, более спокойная по характеру, осталась. Она тоже прилично владела немецким языком и подружила с дежурным полицейским Францем. Он также был небольшого роста, кругленький и очень добродушный, никогда ни на кого не кричал, а только улыбался. Когда он дежурил, они часто беседовали в его помещении. Потом и она исчезла.

Рядом, во втором ряду, поселились три девушки — Тамара, Мария и Лида. Они были сестрами милосердия в армии. Попав в окружение, они старались спасти своего командира. Сняли с него, раненого, погоны и закопали вместе с документами в приметном месте, а затем занесли его в ближайшую хату. Сами переоделись и пробрались в Киев. Здесь их и забрали в Германию. Они были очень дружны и вскоре ушли в Турнгалле. Лида хорошо пела и мы любили ее слушать.

Ольга пошла работать к Фридриху, а Ксения на кухню. Теперь им стало легче, они уже не страдали от недоедания.

Вскоре и меня перевели в Турнгалле, как «кузину» Ольги. Я продолжала работать на фабрике, но ходила свободно, так как фабрика была почти рядом.

Из дневников воспоминаний Н. И. Кульчицкой
11.02.1921- 8.04.2015.
Публикуется впервые с разрешения дочери.
(Редакция максимально сохранила стиль и пунктуацию автора).

Приобрести православный журнал для семьи «Фамилия»

• < Назад
• Вперёд >